img_0685_hf Начало в № 8 (11834) от 19 января 2017 года

Продолжаем знакомить вас с записями в случайно найденной тетради, которую вел Г.С. Долгополов. В шестой части повествование окончилось на том, как автор организовал в станице Урупской колхоз «Красный кубанец». 

Первые колхозы

На первом общем собрании колхоза «Красный кубанец» председателем избрали меня. Работать было нелегко и не просто. Надо было и в земледелии разбираться, и с людьми налаживать отношения, и организовывать колхозное хозяйство.

Первую колхозную борозду мы проложили в четыре плуга на четырех упряжках. За первым плугом шел старейший крестьянин, недавно приехавший в станицу, Архип Григорьевич Босиков. За последним плугом шел я. Нужно было не только удерживать и направлять плуг, но и ровнять борозду. Проезжающие мимо единоличники и зажиточные казаки, громко хохотали, показывали на нас пальцами и кричали: «Смотри, коммуна работает!».

На следующий год наш колхоз получил новый трактор первого выпуска. Кулаки и здесь не обходили нас смехом. Трактор работал хорошо. Середняки и единоличники, проезжавшие мимо, все же останавливались и рассматривали работу трактора. В это время я уже не тянулся за плугом, а верхом на оседланном коне проверял борозду и любовался пахотой.

Немало было насмешек и когда объединили три колхоза, в том числе и наш, в один. Новый колхоз назвали в честь 10-й годовщины Великого Октября. Председателем колхоза был прислан заводской рабочий из города Ленинграда, 25-ти тысячник по фамилии Воргулевич. Заместителем председателя избрали местного товарища Квиткина. Заместителем председателя по хозяйственной части избрали меня.

Молодежь станичная сочиняла частушки и песенки против колхоза. Помню одну из них:

Колхоз-молхоз – хорошее звание,

А в колхозе на троих одни штаны –

Воргулевич носит,

Квиткин просит,

Долгополов в очереди стоит.

Осенью по урожаю выдали колхозникам на трудодни пайки: пшеницу, кукурузу, арбузы, разные овощи, даже по несколько килограмм меда. Богатое казачество косилось на руководство колхоза, что бедняков обеспечили так хорошо. Теперь у них не было батраков и не у кого было за бесценок землю купить. Это было в 1927 году.

В это время обиженные богатеи стали создавать белобандитские группы, скрываться в лесу, чтобы внезапно нападать на только что вставшие на ноги колхозы, перестроившие все сельское хозяйство. В одной бригаде нашего колхоза ночью увели четыре лошади. А во время ночного патрулирования был убит колхозник, молодой казачек из бедняков Нестеренков.

Станичная партийная организация, секретарем которой в то время был товарищ Акчурин, с членами партии и колхозным активом решили делать облавы. Получили сведения, что трое скрывающихся в лесах казаков, сейчас находятся дома. Патрульные получили винтовки, которые хранились в станичном совете. В парткоме осталось несколько человек, в основном женщины – одна моя племянница Мария Павловна Казачкова, другая — Долигодина.

Вооруженный актив окружил дома бандитов. В двух домах родители покрывали своих сыновей, говорили, что Гриша и Ваня сегодня не приходили. В третьем доме признались, что взял продукты и сразу ушел. Это было во второй половине ночи. Патрульные рассыпались по всему двору и стали проверять сарайчики и навесы.

И вот в последний сарай смело заходит наш член партии из иногородних товарищ Калиниченко. Вдруг с чердака раздается выстрел, и он был убит наповал. Сам преступник бежал по огородам в направлении реки Урупа, давая в темноту за собой выстрелы из автомата. Мы на руках вынесли со двора убитого товарища. Из правления подали линейку. Доставили его домой. Ездовым на линейке был Рагулин – бывший солдат, освобождавший станицу от белогвардейцев. Затем он демобилизовался и остался в нашей станице жить.

Через неделю в воскресенье днем вновь пошли в облаву. На этот раз активистов было намного больше. Примкнули к нам и сочувствующие новой жизни. Встали с таким расчетом, чтобы каждый видел соседа слева и справа. Лавиной шли по лесу. Вверх по течению Урупа прошли по лесу километров пять и дошли до большого черкесского аула, что был на противоположном берегу Урупа. Раньше там было два маленьких аула, но они уже разрослись и объединились в один. Ненависть у черкесов к русским еще сохранялась. Жители аула – как подростки, так и взрослые, стали кидать в нас камнями и плевать в нашу сторону. Даже девочки, с черными покрывалами на лицах, кидали в нас камушки.

Отойдя вверх по берегу к лесу, мы расположились на полянке на отдых. День был солнечный и тихий. Все достали завтрак – кто, что захватил из дома. Перекусывали кто сидя, а кто стоя. Я и один мой напарник по фамилии Калюжин, с которым мы шли в цепи рядом и держали интервал между собой, завтракали на ходу, повесив винтовки за плечи и прохаживаясь по краю полянки. Внезапно из кустов раздался выстрел и Калюжин упал. Я стою рядом, окаменевший. Ребята бросились к нему, но он был мертв.

Секретарь парторганизации товарищ Акчурин подает команду: «В ружье!» Все рассыпались по кустам, искать стрелявшего. Но он, воспользовавшись нашим замешательством, уже убежал. Видимо бандит сидел в ближайшем к полянке кусту и, попав в безвыходное положение, устроил шумиху в тот момент, когда мы были беззащитны и потеряли осторожность.

Взяли мы на руки Калюжина и понесли через рощи богатеев. Здесь росли красивые деревья – высокие, толстые в два-три обхвата дуб, белолистка, верба. Проходя по рощам, я думал о том, что мои товарищи жизнь отдают за то, чтобы все эта природная красота принадлежала народу. Ведь ею всегда пользовались одни и те же люди, передавая их по наследству из поколения в поколения. Они всегда старались получить наживу с труда бедняка, невзирая на то, что он голодный и полуголый. До сих пор они враждебно смотрят на взявших власть бедняков. Раздражение на богатых казаков понималось во мне все больше и больше. Я вспомнил, как они не дали своего согласия, чтобы я учился в реальном училище, тем самым я потерял возможность к дальнейшему обучению. И все через этих ненасытных богатеев.

Вынесли убитого товарища Калюжина на дорогу, ведущую из станицы Бесскорбной в станицу Урупскую. Попросили мужичка, проезжающего на ветхой повозке на быках, взять погибшего и довезти до станицы. Мужичок согласился. Уложили Калюжина в повозку, в задок которой посадили одного товарища с винтовкой. А сами пошли пешком. Привезли Калюжина домой. Внесли в квартиру. Родные запричитали. Сбежались соседи. Так мы защищали свои завоевания.

Продолжение следует

Г. Долгополов

 

Пе