В дни детства Михаил Бганцев  часто гулял в парке у храма Покрова Пресвятой  Богородицы с папой и сестрой Леной

В дни детства Михаил Бганцев часто гулял в парке у храма Покрова Пресвятой Богородицы с папой и сестрой Леной.

Наша семья многодетная — у меня два старших брата и младшая сестра. Все уже взрослые. Старшие братья живут своей жизнью. А мы с сестрой заканчиваем школу. И нам так уютно в родном доме в нашем небольшом кубанском городке! Пока не хочется думать о том, что этим летом мне поступать в университет, а, значит, надо будет уезжать. Но пока я могу сколько угодно времени проводить дома.

Говорят, что нам повезло с родителями. Тут уж не поспоришь! Вместе мы смеемся до слез, ходим в церковь, готовим обед, смотрим фильмы, читаем книги, гуляем в парке, а иногда и путешествуем. Папе и маме всегда можно рассказать обо всем, что меня волнует. И они не отмахнутся — какая мелочь, нам бы твои проблемы! Обязательно помогут или посочувствуют. Мои одноклассники говорят, что для них «сидеть дома» — наказание. А я люблю свой дом! Нам с сестрой всегда есть чем заняться дома, а уж когда с нами родители, то любое дело становится гораздо интереснее и веселее.

Гимн Кубани

Моя сестра Лена может запросто запеть гимн Кубани. Как-нибудь вечером, дома, по настроению. И надо сказать, что у нее это здорово получается.

Ты, Кубань, ты наша Родина,

Вековой наш богатырь!

Многоводная, раздольная

Разлилась ты вдаль и вширь.

Сестра старательно выводит во весь голос. Бывает, что и я ей подпеваю, хотя мои вокальные данные немного слабее. Но пою я от души. А мама и папа стоят в обнимку и смотрят на нас с улыбкой. И, может быть, в такие минуты они вспоминают, как Кубань связала их судьбы.

Когда-то давно мама со своими родителями жила в Чечено-Ингушетии, а папа — в Армении. Мой дедушка со стороны папы из Новокубанска поехал по «комсомольской путевке» строить Разданскую ГЭС. В те годы юноши и девушки по направлению молодежной организации приезжали на большие стройки страны. И, на мой взгляд, такое начало трудовой жизни давало хорошую возможность для карьерного роста или повышения мастерства. Мой дед выбрал второе. Он стал отличным слесарем. А бабушку все помнят как высококлассную медсестру. Они больше двадцати лет прожили в Армении, вырастили сына и дочь. Когда Советский Союз распался, они вернулись на малую родину к многочисленной родне, оставив все, что нажили за эти годы.

Бабушка и дедушка со стороны мамы родились в станице Троицкой, которую основали терские казаки. Бабушка оканчивала школу уже в городе Грозном. Она чистокровная терская казачка, свой род может проследить до первых поселенцев Троицкой. А дедушка — терский казак лишь наполовину. Его отец родом из станицы Чамлыкской. Кубанский казак. Из родных мест в тридцатые годы прошлого века его заставил уехать голод. А его род вернула на историческую родину Чеченская война.

Недаром в народе говорят: нет худа без добра. Трагические события в истории нашей страны помогли встретиться моим родителям. Здесь, на кубанской земле, они венчались. Здесь родились мои братья, я и сестра. Здесь наш дом, из окон которого можно услышать гимн Кубани в исполнении моей сестры. Она отлично поет. В начальной школе первая учительница позволяла ей петь на уроках музыки и рисования. А весь класс ее слушал, никто не мешал, не разговаривал. Не удивлюсь, если под нашими окнами кто-то остановится, чтобы послушать, как поет Лена. А ей подпеваю я. Громко и с душой.

Меня крестили  в доме Солженицына

День моего крещения я не помню в силу слишком малого возраста. Мне было сорок дней от роду, когда батюшка погрузил меня в купель, крещая во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Это таинство — великое событие в жизни православного христианина, даже если он еще не способен оценить его, как следует. А мое крещение к тому же совершалось в наследном доме знаменитого на весь мир писателя Александра Солженицына в Новокубанске, где был открыт православный храм, освященный в честь Покрова Пресвятой Богородицы.

Александр Солженицын в то время в переписке с настоятелем, отцом Дионисием Пономаревым, не раз высказывал свою радость по поводу открытия церкви в доме его деда. Мама помогала батюшке вести переписку. И с его разрешения сохранила копии писем.

Мои родители стали прихожанами Покровского храма. Папа помогал батюшке в алтаре, был пономарем. В воскресные и праздничные дни еще до моего рождения мама и папа, бабушка и дедушка, мои старшие братья шли в церковь пешком, а это километра три-четыре. И такое путешествие, по словам батюшки, можно считать маленьким паломничеством.

В день моего крещения я стал полноправным прихожанином. После купели, как рассказывает мама, я был спокоен и умиротворен. Уснул безмятежно и сладко, как и подобает только что крещеному младенцу.

Праздничную трапезу батюшка благословил устроить в большом зале на втором этаже, прямо над храмом. За длинным столом смогли разместиться несколько десятков гостей.

На память о крещении остались не только фотографии, но и Евангелие — подарок настоятеля, подписанное его рукой. Теперь это семейная реликвия.

Наследный дом Солженицына стал одним из любимых мест моего раннего детства. В том же зале, где прошла крещенская трапеза, я с моими братьями и сестрой участвовал в детских праздниках в честь Рождества Христова и Пасхи.

Позже об этом доме я прочел в романе Александра Исаевича «Август четырнадцатого». И уже мог представить, как выглядел дом в те годы, когда здесь жили родные писателя.

Захар Щербак, дед Солженицына, выбрал Кубань местом жительства своей семьи. Он перебрался сюда из Ставрополья, чтобы основать свое имение, используя все самое передовое, что было в то время. Кубанская земля оправдала его надежды. Только «красное колесо» не обошло стороной…

А дом остался. И открытый здесь храм стал самой лучшей памятью о его хозяине.

М. Бганцев