Военное детство

Владимир Георгиевич Ковалевский родился в г. Лабинске 12 июня
1937 года. Работал в управлении сельского хозяйства Новокубанского района с 1967 года инженером по ГСМ. Здесь начал писать в районную газету. Тогда материалы В. Ковалевского касались сельского хозяйства и ремонта техники. Сейчас он пенсионер. Часто вспоминает годы своей работы на предприятиях Армавира. Ведь его трудовая биография была довольно насыщенной. И пишет обо всех веселых случаях из жизни небольшие рассказы. Увидела свет и его книга «Моя жизнь», изданная небольшим тиражом.
В 2017-м юбилейном для себя и Краснодарского края году Владимир Георгиевич начал писать воспоминания о своем детстве. которое пришлось на военное время. Сегодня вниманию читателей мы предлагаем эти воспоминания.

Я вспоминаю себя весенним днем 1943 года. Это было под Москвой, на одной из станций, не осталось в памяти ее названия.

Мы жили в вагонах-теплушках и здесь же, в составе поезда, была прицеплена буровая техника. Напротив нашего состава находились длинные деревянные амбары, которые охранялись вооруженными людьми с собаками. Собаки были очень злые, и когда мы проходили мимо них (они были на привязи), так лаяли на нас, что вырывали щепки из амбаров. На этой станции многих мужиков с нашего поезда забрали на фронт. Когда их проводили, к нам зашла соседка по вагону, и они вместе с моей мамой горько плакали по ним. Я начал успокаивать их, сказал: «Не плачьте, вернут всех и моего папу тоже». Через некоторое время женщины успокоились, и соседка попросила мою маму, чтобы она отпустила меня к ней на ночь, так как она одна боится ночевать, а с мамой оставались две мои сестры. Когда мы пришли к соседке в ее вагон, то раздались голоса мужиков с нашего состава, которых по каким-то причинам вернули к своим семьям. У буровиков была бронь и у моего отца тоже, они были освобождены от фронта. Но вскоре отец  ушел на фронт добровольцем.

Когда наступила оттепель, я познакомился с местным мальчиком. И он уговаривал меня покататься на лодке по озеру. Мальчик был немного старше меня, а я впервые плыл по воде в лодке. И он, видя, что я боюсь, начал показывать какой он храбрый, стал раскачивать лодку. Я просил его, чтобы он этого не делал. Но тот раззадорился и качал нашу лодку, пока она не перевернулась. Очнулся я, когда уже лежал в теплой постели, укрытый сверху полушубком. Вся одежда была развешена вокруг круглой печки, обшитой черным железом. Через некоторое время я услышал голос женщины: «Ну как дела, утопленник?» Как оказалось, она вытащила меня из воды и принесла к себе домой. Когда я встал, она напоила меня горячим молоком и отвела к моей маме.

Наш состав часто передвигали с одной станции на другую, чтобы немецкие самолеты не разбомбили наш поезд. Однажды во время пути начал бомбить немецкий самолет. Наш состав остановился. И все люди побежали в лес. Моя мать приказала мне и моим сестрам бежать со всеми, а она догонит нас. Я не знаю, почему решил спрятаться под ось вагона, чтобы спастись. И возможно, это было правильное решение, так как бомбы рвались в основном в лесу. И на наш состав не попала ни одна. После бомбежки моя мама долго искала меня в лесу и, когда вернулась к вагонам и увидела меня живым, очень обрадовалась и спросила, где я был. Я сказал, что сидел под осью вагона. Она же говорит, что сегодня очень сложно было размышлять, где оставаться, так как в лесу были раненые и убитые, но наша семья вся уцелела.

В одном из переездов мы проезжали станцию, где бомбами были разбиты два эшелона с ранеными военными. Это было страшное зрелище: месиво из железа, человеческого мяса и крови. На одной станци наш состав загнали в тупик. Моя мама с одной из женщин пошли раздобыть что-нибудь из еды, так как мы уже давно голодали. И местные жители показали поле невыкопанной картошки. Хотя картошка была мерзлой, наша мама решила копать. А в это время наш состав зацепил паровоз и потащил на другую станцию. Я вместе с сестрами здорово кричал, звал маму. И только на третьи сутки, не знаю как, с какими трудностями, нашла нас наша мама с уклунком мерзлой картошки. Все это время нас подкармливала наша соседка по вагону желудями.

Так прожили мы три года войны в вагонах. Приходилось голодать, замерзать, так как никто не обеспечивал топливом и продуктами, а летом часто пили воду из болота. На всю жизнь мне запомнились вой немецких самолетов и с неба падающих бомб. До девятнадцати лет боялся, когда над головой пролетали уже наши самолеты. Особенно страшно мне было, когда служил в армии, в зенитном дивизионе на учениях

В. Ковалевский

(Продолжение следует)