Фотография из семейного альбома Валерии Георгиевны Гадиевой.

Вглядитесь в эти детские лица на фотографии. Озорные и серьезные, улыбающиеся и задумчивые. Сегодня о них говорят: «Дети войны». Они пережили страшное время, знали, что такое голод, ходили раздетыми и босыми, видели бесчинства оккупантов, работали наравне со взрослыми, потеряли отцов…

Многих из тех, кто изображен на этой фотографии, сегодня уже нет с нами. Но память хранит моменты трудного и при этом по-своему счастливого послевоенного детства. Счастье у этих детей было свое, не понятное для современных людей.

Это радость от возможности не наесться досыта, а хоть что-то съесть. Иметь возможность носить обувь, а не бегать все лето босым. О каких-то детских развлечениях, конфетах и мороженом они даже и не мечтали. Сами выдумывали себе игры  и игрушки из того, что попадалось под руку.

— Это наш первый послевоенный пионерский лагерь, который организовали в 1947 году для детей работников Армавирской биофабрики, — рассказывает Валерия Георгиевна Гадиева (в девичестве Шматко). – Я на этой фотографии в самом нижнем ряду лежу на земле в клетчатом платьице, вытянув ноги. Время тогда было трудное, голодное. Мы – дети, его не ощущали так остро, как взрослые, потому что биофабрика, как могла, помогала своим работникам, их детям.

Нам выделяли огороды, на которых выращивали кукурузу для еды себе и домашним животным и подсолнечник, из которого делали масло. Обедать можно было в столовой предприятия. А овощами и фруктами нас обеспечивала огородная бригада биофабрики. Они продавались недорого в ларьке на месте нынешнего «Казачьего рынка». Поэтому нам было легче.

Почему я это помню? Потому что моя бабушка жила в городе Новокубанске и ей там было тяжелее, чем нам. Она приезжала к нам в надежде, что мы ей дадим хоть каких-то продуктов: кукурузы, зерна.

В те годы в большом дефиците была манная крупа. Так как коровы мы не держали, то и с молоком нам было трудно. До сих пор вспоминаю, как в 1949 году бабушка на обед для моей младшей сестры сварила в большой кружке манную кашу. Я взяла маленькую ложечку и хотела ее попробовать. Съела одну ложку, вторую, третью… Так увлеклась, что осталась только половина каши. Бабушка из-за этого сильно ругалась.

Однажды отца отправили в командировку на заготовку леса для биофабрики. Мы с мамой остались вдвоем. Наступил такой момент, что она пришла с работы и не знала, чем меня накормить. Еды совершенно не было. Тогда мы жили в старой двухэтажной бане, которую поделили на квартиры. Маленькие комнатушки, окна где-то высоко под потолком, ничего не видно. Наступила ночь. Мама куда-то ушла, оставила меня одну. Мне было так страшно. Время тянулось бесконечно долго.

Наконец, мама вернулась. Она работала автоклавером и побежала на работу, чтобы испечь мне в автоклаве красную свеклу. С каким же аппетитом я ее ела, она показалась мне необычайно сладкой и вкусной. На всю жизнь запомнила вкус этой свеклы.

Первый послевоенный пионерский лагерь был организован Армавирской биофабрикой в 1947 году для детей своих работников, чтобы поддержать и подкормить их в это трудное время. Он располагался на правом берегу реки Кубани в школе хутора Северокавказского (Царицынки). Мы переправлялись через реку на пароме, который находился в селе Новокубанском, где сейчас улица Паромная. Еду нам возили из предприятия на телеге один раз в день. Здесь были сразу легкий завтрак, обед и ужин.

Спали мы в школьных классах. Постели были расстелены прямо на полу. Запомнился большой школьный двор. В нем были сделаны карусели — гигантские шаги. На высоком шесте закрепляли большое колесо. За колесо привязывали канаты, внизу которых делали петли. Мы залазили в эти петли, разгонялись и так катались. Это было наше любимое развлечение.

Также мы разучивали и пели разные песни. Вечерами у пионерского костра проводили праздники. Мальчишки играли в футбол, занимались на спортивных снарядах. Весь день был наполнен играми, соревнованиями, мероприятиями.

Однажды пропал один мальчик – Вова Дзюба. На фото он во втором ряду снизу, второй справа. И мы всем лагерем ходили его искать. Оказалось, что он залез на макушку большого дерева и наблюдал за нами. А мы все кусты обшарили, берег Кубани обошли.

Здесь на фото запечатлена учительница Анна Гавриловна Очатенко, в центре, во втором ряду сверху. Тогда она еще была школьницей, пионеркой. Мы все ее звали Галей. На нашем пионерском празднике она была Белоснежкой, а все младшие дети — гномами. Нам сделали из травы бороды, одели колпаки. Мы вместе устраивали сказочное представление.

Директором нашей школы в то, послевоенное, время была Надежда Кирилловна Дробязго (жена директора биофабрики). А во время войны школой руководили два директора, оба они погибли на фронте. Первым ушел на войну Кузьма Степанович Рудь. Он погиб при переправе через Керченский пролив. После него назначили следующего директора. Его фамилии я не помню. Он тоже ушел на фронт и погиб.

Начальником нашего пионерского лагеря от биофабрики был мой отец — Георгий Митрофанович Шматко. На фотографии он во втором ряду сверху, пятый справа. До войны он служил в НКВД, был футболистом, играл за армавирское «Торпедо». Очень общительный человек, активный общественник, хороший организатор. Георгий Митрофанович на биофабрике работал экспедитором, заведующим клубом, был тренером футбольной команды, часто выполнял общественные поручения.

Кто еще изображен на этой фотографии:

Мария Львовна Миргородская (Гольдберг), второй ряд сверху, третья слева. В пионерском лагере была воспитателем, а в школе преподавала русский язык и литературу.

Тамара Николаевна Шарабура, второй ряд сверху, третья справа. Она была в лагере воспитателем, а в школе — учителем начальных классов.

Лида Вербицкая, второй ряд сверху, вторая справа. Отрядная пионервожатая.

Клава Дронова, второй ряд сверху, первая справа со знаменем. Старшая пионервожатая.

Верхний ряд слева направо:

третья слева в белом платочке Шура Хрипко (Янук); четвертая, возможно, Галя Невинная; 8-й — Борис Стребанев; 9-й — Борис Проценко; 10-я — Валя Климова (Чернецова); 11-я — Валя Вербицкая; 12-я – Барченко; 13-я — Валя Логунова.

Третий ряд сверху слева направо:

шестая слева Тая Безуглая (Фисенко); 9-я — Нина Напрасникова (Ступина); 10-я, в шляпке — Рая Суевалова; 12-я — Тая Криворученко; 15-я, в черной майке — Галя Дурнева; 20-я — Тамара Магдасиева.

Нижний ряд — стоят на коленях, слева направо:

первый под знаменем Володя Карагод; 6-я — Валя Шевцова (Белоусова); 7-я — Лида Самусь; 10-я, в черной шляпке — Валя Кошелева; 11-я — Алла Стребанева; 13-я — Валя Никитина; 14-й — Вова Дзюба; 15-й — Рома Неверовский.

Самый нижний ряд, лежат, сидят слева направо:

вторая Тамара Черемхина (Белогорцева); 6-й — Валера Шарабура; 9-я — Рая Горниченко (Кравченко); 12-й, прикрывает глаза рукой — Витя Домченко; 14-й — Вася Головин.

Вспомнить и опознать других детей и взрослых, запечатленных на фото, не удалось. Может быть, наши читатели — ровесники героев снимка, помогут назвать остальных.